|
МАТЕРИАЛИЗАЦИЯ ДВОРЦА В ГИМАЛАЯХ
"Лахири, помнишь ли ты это место?" - Йогин указал на сложенные в углу одеяла. "Нет, господин". Но он опять спросил: "Лахири, ведь эта пещера должна быть тебе знакома!" Я хранил смущенное молчание. Тогда святой подошел ко мне и слегка ударил меня по лбу. При его магическом прикосновении в моем мозге пронесся неведомый поток, освобождая сладкие семена воспоминаний предыдущей жизни. "Я вспомнил! - слезы радости прервали мой голос. - Вы мой гуру Бабаджи!" В моем уме ярко вспыхнули сцены прошлого - здесь, в этой пещере, я прожил много лет в моем прошлом воплощении. Потрясенный воспоминаниями, я со слезами обнял ноги учителя. "Я ждал твоего возвращения ко мне более тридцати лет, - звенел небесной любовью голос Бабаджи. - Ты ускользнул и исчез в беспокойных волнах жизни, по ту сторону смерти. Тебя коснулся магический жезл кармы, и ты ушел! Хотя ты потерял меня из виду, я никогда не терял из виду тебя! Я сопровождал тебя в сверкающем астральном мире, где парят исполненные славы ангелы. Я следовал за тобой сквозь мрак, бури, волнения, свет, как птица, оберегающая своего птенца. И когда ты окончил жизнь в утробе матери и начал жизнь младенца, мой взор так же следил за тобой. Когда твое еще совсем детское тело принимало позу лотоса в песках Надья, я незримо присутствовал при этом. Терпеливо, месяц за месяцем, год за годом, я следил за тобой, ожидая наступления сегодняшнего дня. И вот теперь ты со мной! Вот твоя пещера, которую ты когда-то так любил; я всегда хранил ее для тебя чистой и готовой. Вот твое освященное одеяло для выполнения асан, на котором ты ежедневно сидел, наполняя себя и свое необъятное сердце божественным светом. Вот твоя чаша, из которой ты так часто пил приготовленный мною напиток. Смотри, как я сохранил бронзовый кубок, как он ярко отполирован, чтобы в один прекрасный день ты опять мог пить из него. Родной мой, понимаешь ли ты все это?" "Мой гуру, что я могу сказать? - пробормотал я, потрясенный. - Кто слышал о такой бессмертной любви?" Долго смотрел я в неземном восторге на мое вечное сокровище, на моего гуру в жизни и смерти. "Лахири, тебе нужно очиститься. Выпей масла и ложись в реку". Я повиновался приказанию. Хотя на землю опускалась ледяная гималайская ночь, во мне начала пульсировать теплая, успокаивающая волна. Я удивлялся - не насыщено ли это неведомое масло космическим теплом? В темноте свирепо дул резкий ветер. Холодные воды реки перекатывались через мое тело, распростертое на каменистом берегу. Где-то поблизости рычали тигры. Но в моем сердце не было страха: вспыхнувшая во мне струящаяся энергия придавала уверенность в необоримой защите. Пролетело несколько часов. Мои уединенные размышления прервал мягкий звук приближающихся шагов. В темноте чья-то рука заботливо помогла мне встать на ноги, и протянула сухую одежду. "Идем, брат, - сказал мой спутник. - Тебя ждет учитель". Он повел меня через лес. Тропа повернула, и я увидел в отдалении яркий свет. "Неужели это рассвет?" - спросил я. "Сейчас полночь, - тихо засмеялся мой проводник. - А тот свет вдали - сияние золотого дворца, материализованного этой ночью несравненным Бабаджи. Однажды, в туманном прошлом ты выразил желание насладиться красотою дворца. Наш учитель сейчас удовлетворит твое желание, освобождая тебя, таким образом, от последнего звена оков кармы". И прибавил: "Сегодня ночью в этом великолепном дворце ты будешь посвящен в крийя-йогу". Перед нами в ослепительном сиянии золота высился огромный дворец. Украшенный несчетным количеством драгоценных камней и окруженный садами, среди спокойных водоемов, он являл собой бесподобное, величественное зрелище. Высившиеся арки были тончайшим образом выложены громадными алмазами, сапфирами и изумрудами. Я последовал за своим спутником в обширный приемный зал. В воздухе струились ароматы благовоний и запах роз, затемненные лампы рассеивали многоцветное сияние. Небольшие группы светлокожих и темноглазых подвижников тихо пели, другие восседали в медитационных позах, погруженные в свой внутренний мир. Вся атмосфера была насыщена вибрациями радости. "Пусть глаза твои наслаждаются художественной прелестью этого дворца, ибо он вызван к жизни только ради тебя" - произнес мой водитель с дружеской улыбкой. Это был ответ на мой восхищенный возглас. "Брат, - промолвил я, - красота этого сооружения превосходит все границы человеческого воображения. Будь добр, объясни тайну его возникновения". "Охотно просвещу тебя", - отвечал мой спутник, и его темные глаза радостно вспыхнули. "В этой материализации нет ничего необъяснимого. Весь Космос - это материализованная мысль Творца. И тяжелая глыба земли, парящая в пространстве - тоже мечта Господа. Он создал все предметы из Своего разума точно так же, как человеческое сознание во время сна воспроизводит и оживляет образы своего творчества. Вначале Бог творит землю как идею. Затем оживляет ее - энергия атомов становится плотью. Он объединяет атомы в плотную сферу, все ее молекулы удерживаются на месте волей Бога. Когда же Он "изымает" Свою волю, земля опять превращается в энергию, а последняя растворяется в сознании. И тогда идея земли исчезает из объективного мира. Субстанция сна материализуется подсознательной мыслью спящего. Когда эта связанная мысль уходит в глубину при пробуждении, сон и его элементы исчезают. Человек закрывает глаза и творит образы сна, но, пробуждаясь, дематериализует их. Он следует при этом божественному архетипу, или образу. В созвучии бесконечной и всемогущей воли Бабаджи может объединять элементарные атомы в любые комбинации. И этот золотой дворец, мгновенно сотворенный, реален так же, как реальна земля. Бабаджи создал великолепные строения из своего ума, и удерживает атомы вместе силой своей воли совершенно так же, как Бог создал землю и удерживает ее в целости". Он прибавил: "И когда это творение отслужит свое назначение, Бабаджи его дематериализует. Я пребывал в благоговейном молчании. Мой водитель продолжал: "Этот великолепный дворец, чудесно украшенный драгоценными камнями, не был создан человеческими усилиями; эти золото и камни не были добыты усилиями людского труда. Он возвышается как нечто прочное, как монументальный вызов человеческому уму. И тот, кто поймет свою природу сына Божьего, тот, подобно Бабаджи, сможет достичь любой цели при помощи своих бесконечных внутренних сил. Обыкновенный камень скрывает внутри себя гигантское количество внутриатомной энергии: точно так же каждый из смертных представляет собой электростанцию Божественного". Мудрец взял с ближайшего стола красивую вазу, ручка ее сверкала бриллиантами. "Наш великий гуру создал этот дворец, уплотнив мириады свободных космических лучей, - сказал он. - Дотронься до этой вазы и до бриллиантов на ней - они выдержат все проверки на реальность". Я осмотрел вазу. Украшавшие ее камни были достойны царской коллекции. Я потрогал рукой стены комнаты, покрытые толстым слоем сверкающего золота. И вдруг меня охватило глубокое удовлетворение. Глубинное желание, таившееся в подсознании многих жизней, теперь ушло; казалось, оно исполнилось и сейчас же исчезло. Мой чудесный спутник ввел меня через покрытые украшениями аркады и коридоры в анфиладу комнат, богато убранных в стиле дворца падишаха. Мы вошли в огромный зал. В его центре высился золотой трон, усыпанный драгоценными камнями... Там в позе лотоса сидел великий Бабаджи. Я склонился к его ногам на блистающий пол. "Лахири, ты все еще продолжаешь наслаждаться своей мечтой? Своим золотым дворцом?" Глаза гуру мерцали, подобно созданным им самим сапфирам. "Пробудись! Все твои земные желания должны быть навсегда оставлены. - Он прошептал несколько таинственных фраз благословения. - Встань, сын мой! Получи свое посвящение в Царство Божие с помощью крийя-йоги". Бабаджи простер руку и появился жертвенный огонь, окруженный фруктами и цветами; перед этим пылающим алтарем я получил освобождающую технику йоги. Обряды завершились рано на рассвете. Находясь в состоянии экстаза, я не ощущал нужды во сне. Я бродил по коридорам дворцовых комнат, наполненных сокровищами и изысканными произведениями искусства. Гуляя в благоухающих садах, я видел пещеры и обнаженные утесы гор, где был вчера; однако это место не примыкало к громадному дворцу и его террасам. Возвратившись во дворец, сказочно блиставший в лучах холодного гималайского солнца, я разыскал своего учителя; он все еще сидел на троне, окруженный множеством молчаливых учеников. "Лахири, ты голоден, - промолвил Бабаджи. - Закрой глаза!" Когда я вновь открыл глаза, то моего великолепного дворца с его садами уже не было. Теперь мое тело, тело Бабаджи и его учеников находились на голой земле, там, где ранее стоял исчезнувший дворец, недалеко от залитых солнцем входов в скалистые гроты. Я припомнил слова проводника, что дворец будет дематериализован, а захваченные атомы возвратятся в мысленную субстанцию, из которой они возникли. Хотя и пораженный, я взглянул на своего гуру с полным доверием. Я не знал, чего еще можно было ожидать в этот день чудес. "Дворец уже послужил той цели, ради которой был создан", - пояснил мне Бабаджи. Он поднял с земли глиняный сосуд. - Положи сюда руку и бери то, что ты хотел бы съесть". Я коснулся широкой пустой чаши, и в ней немедленно появились горячие лучи (лепешки - Ред.) с маслом, карри и сладости. При этом я заметил, что чаша оставалась наполненной все то время, пока я ел. Закончив трапезу, я оглянулся, разыскивая воду. Гуру указал мне на ту же, стоявшую передо мной, чашу. Пища исчезла, на ее месте была вода. "Лишь немногие смертные знают, что Царство Божие включает в себя и царство земных достижений, - заметил Бабаджи. - Ибо область божественного простирается и на земное. Но последнее иллюзорно по своей природе и не содержит сущности Реального". В тот же день я сел на свое одеяло, освященное воспоминанием о переживаниях прошлой жизни. Божественный гуру провел рукой по моей голове. Я погрузился в нирвикальпасамадхи и оставался в этом безжизненном состоянии семь дней без перерыва. Пройдя одну за другой области самопознания, я проник в бессмертную обитель Реального. Отпали все обманчивые ограничения, и моя душа полностью утвердилась на алтаре Космического Духа. На восьмой день я упал к ногам гуру, умоляя его оставить меня навсегда в этой священной пустыне. "Сын мой, - молвил Бабаджи, обнимая меня, - в этом воплощении ты должен сыграть свою роль на глазах у толпы. Ты провел много жизней в уединенной медитации, теперь же придется смешаться с миром людей. Вопли множества заблудших мирян, мужчин и женщин, - продолжал он, - не прошли мимо ушей Великих Существ. Ты был избран для того, чтобы принести духовное утешение через крийя-йогу многим истинным искателям. Ты должен привести их к пониманию той истины, что высочайшие достижения йоги не закрыты для семейного человека. Даже в этом мире йогин, который честно выполняет свой долг, не имея личных мотивов и привязанностей, идет уверенно по пути просветления. Необходимость не вынуждает тебя оставлять этот мир, ибо внутренне ты уже разорвал все его кармические узы. Будучи человеком не от мира сего, ты, однако, обязан в нем жить. Еще много лет тебе придется сознательно выполнять семейные, деловые, гражданские и духовные обязанности. Новые, свежие дыхания проникают в бесплодные сердца мирских людей, вселив в них божественную надежду. Наблюдая твою уравновешенную жизнь, они поймут, что освобождение зависит более от внутреннего, а не от внешнего отречения". Когда на следующее утро я склонил колени перед гуру для прощания и благословения, он заметил, с каким нежеланием я расстаюсь с ним. "Любимое дитя, мы с тобой не будем отделены друг от друга. - Он ласково коснулся моего плеча. - Где бы ты ни был, я немедленно окажусь около тебя, когда бы ты меня ни позвал"." |
